Форум БП

У Максима есть топор!

За свою жизнь человек сталкивается с топором многократно,
но топор с человеком сталкивается лишь однажды.

Про Топор

    Максим рос обычным мальчиком. Он был такой же как и все другие мальчики во дворе. Разве что пошире в обхвате. Так же озорничал. Иногда проказничал. Воровал с пацанами апельсины на базаре, стрелял из хлопушки, пытаясь попасть рябиной в дырку на штанах дворового недоумка Витьки, поджигал мусорные баки, получал по шее от бдительной дворничихи, а затем ремня от расстроенных проделками сына родителей. Через пару лет бдительную дворничиху насмерть ударили по голове чем-то тяжёлым. Возможно обухом Топора. Возможно пацаны. Возможно за бдительность.
    В пятилетнем возрасте Максима впервые увезли в деревню. За городом мальчик приобрёл множество полезных в повседневной жизни навыков. Он научился сажать картошку, полоть грядки с огурцами и собирать скошенную траву в кучки. Но больше всего Максиму нравилось ничего не делать и смотреть как папа колет Топором дрова. Это было захватывающее зрелище. Размах – удар,  размах – удар, размах – удар. Пот струился по шее отца, разлетающиеся во все стороны щепки прилипали к волосатой груди. Звук, с которым лезвие рассекало чурки, навсегда отпечатался в памяти Максима. Так бы и наблюдал он всё лето за работающим отцом, только однажды тот заметил, что за каштаном праздно сидит сын, и заставил складывать наколотые дрова в поленницу. Поэтому в деревне Максим бывал не часто. Он не любил работать.
    Затем Максим пошёл в школу. Учёба давалась ему легко, и вскоре родители, чтобы поощрить сына за старания, купили Максиму компьютер. Запираясь в комнате и предупреждая родителей, чтобы не мешали учебному процессу, Максим запускал любимую игру - Quake. Недели беспрерывных путешествий по готическим катакомбам с окровавленным Топориком в руках. Это было его любимое оружие в игре. Даже четыре шамблера ничего не могли поделать с Максимом, когда он вооружался виртуальным Топором.
   Настольной книгой Максима был роман Фёдора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание». Фрагмент, где описывалось убийство старухи Родионом Раскольниковым, Максим помнил наизусть. Учительница русского языка и литературы Светлана Никандровна не могла нарадоваться старательным учеником, так серьёзно увлёкшимся творчеством Фёдора Михайловича. До тех пор, пока не прочитала сочинение Максима под названием «Целесообразность использования Топора для убийства пожилых женщин». После этого к мальчику каждый месяц приходила тётенька-психолог из полиции. Максим был не против, ведь тётенька угощала его ирисками.
    Ещё Максиму нравилось смотреть кино. Любимой была сцена из фильма Квентина Тарантино «Четыре комнаты», где герой Тима Рота изящным Топориком для колки льда отрубал одному из персонажей мизинец. Тут, конечно, Тарантино приврал – таким Топориком палец человеку не отрубить. Максим пробовал.
    Едва закончив школу Максим устроился на работу. Первая должность, которую он занял в своей совершеннолетней жизни, была должность кочегара. Это была замечательная работа. Восемь часов в сутки Максим проводил время рядом с настоящим Топором. Он мог рубить сколько угодно, до пота, до немоты в мышцах, до мозолей на руках, наслаждаясь звуком, входящего в древесину лезвия. Мог, да был настолько ленив, что оставлял эту привелегию деду Павлу, работавшему в ночную смену. Максиму было достаточно осознавать, что Топор рядом. Настолько рядом, что стоило лишь протянуть руку, чтобы до него дотянуться. Но проработал там Максим не долго. Директор конторы проворовался и сделал ноги, а дед Павел нечаянно отрубил себе два пальца на левой руке. За то что нечего по ночам дрова колоть. 
    Так сложилось, что новым местом работы Максима стал пельменный цех. Следуя неуловимой закономерности, Топор оказался рядом и тут. С тем лишь различием, что рубить теперь приходилось не деревянные чурки, а брикеты с замороженным мясом. Это оказалось даже интереснее, что колоть дрова! Размах, удар, куски мяса, разлетаются по сторонам.  Максим чувствовал себя героем из детства – Раскольниковым, убивающим несговорчивую старушку. Бывало, до пота приходилось махать Топором, но усталость не ощущалась, наоборот, появлялся азарт, прилив сил, остервенение. Надо было обязательно победить её, разрубить на мелкие кусочки! Только мясные крошки с лица смахнуть, и снова в бой!
    Ярким впечатлением юности была неожиданная встреча с человеком в коричневом пальто. Они столкнулись, когда этот странный человек стремительно выскочил из подъезда, мимо которого проходил Максим. Длинные волосы его были растрёпаны, на рукаве пальто виднелось ещё не засохшее пятно крови, а в руках у него была оранжевая отвёртка. Точно такая же, какая была у Максима, только крестовая. Он стремительно удалялся, постоянно озираясь по сторонам и бормоча себе под нос что-то про какую-то систему. Максим заглянул в подъезд и увидел, что дверь в одну из квартир была приоткрыта. Мальчик тихонько проник внутрь и тут же выскочил на улицу. В квартире Максим обнаружил труп старушки, убитой Топором. А на стене надпись: «встретимся на пустыре», написанную кровью убитой бабульки. О каком пустыре идёт речь Максим не знал, поэтому найти изощрённого последователя Родиона Раскольникова даже не надеялся. Но на сердце стало тепло – есть где-то родственная душа, есть!
    У Максима был друг Вадим. Однажды, прогуливаясь по магазину, на полке с инструментами они заметили небольшой Топорик с чёрной резиновой рукояткой. Он как влитой вкладывался в руку и идеально помещался во внутреннем кармане куртки. Замечательная вещица! Но Максим приобрести такой Топорик не решился – предпочитал более компактную оранжевую отвёртку. А вот Вадим приобрёл. За это Максим начал уважать Вадима. 
    Максим любил тяжёлую музыку. Однажды Вадим предложил поехать на концерт норвежской black metal группы Gorgoroth. Не имея ничего против Максим согласился и не прогадал. Из-за кулис вышли четверо в чёрных балахонах с конусообразными колпаками аля ку-клус-клан. Под плотный драйв Пятый вытащил на сцену свиную тушу. Достал из-под балахона  массивный остро отточенный Топор с закруглённым лезвием и начал яростно кромсать тело мёртвого животного. Зрители неистовали. Максим пробился в первый ряд к самому ограждению. Он ловил взглядом каждый удар человека на сцене, кровь заливала его лицо и одежду, но он был счастлив. Ему ничего больше не было нужно в тот момент. Разве что только свиная печёнка, которую  норвежец бросил на растерзание стервятникам в зале.
    Шло время, Максим решил покинуть родной город и переселиться в Ригу. В столице он устроился работать на мясокомбинате. Топор преследовал Максима и там. Теперь рубить приходилось брикеты с замороженным салом. Топор Максиму дали почти такой же как у того парня из Норвегии, потому шпек не выдерживал и двух ударов – разлетался щепками по всему цеху. На мясокомбинате Максим поздоровел: мясная диета сделала из него внушительного двухметрового парня весом в сто килограммов. Настоящая машина смерти! А ещё, когда никто не видел, Максим заходил в обвалочный цех и кулаками мутузил висящие на крюках свиные и говяжьи туши.
    Очень понравился Максиму рижский рынок. В особенности мясной павильон. Он любил бродить вдоль рядов, заваленных свежим мясом, и наблюдать как мясники в белых когда-то передниках рубили свиней и коров. Неумелые мальчишки-практиканты осторожно опускали Топоры на предполагаемое место разруба, жертвуя силой в пользу точности. Бывалые же мужики рубили наотмашь, практически не целясь, заставляя Максима останавливаться и завороженно смотреть за их виртуозной работой. В голове возникала картинка из детства, когда отец отточенными ударами разрубал пополам деревянные чурки.   
В Риге Максим познакомился с Вовой. Вову Максим тоже зауважал, когда увидел, что над кроватью у него висит большой обоюдоострый боевой Топор. Каждый раз приходя в гости, Максим брал его в руки и восхищался работой неизвестного мастера. На день рождения Вова, работавший кузнецом, сделал Максиму неожиданный подарок. Он сковал простой, с шероховатой поверхностью лезвия и грубо выструганным деревянным топорищем, но тем не менее самый настоящий Топор!  Он занял почётное место в квартире Максима.
    Максим не любил выпивать. Алкоголь позволял страсти Максима к Топорам выплеснуться наружу в полной мере, а этого он побаивался. Однажды, во время одной из пивных посиделок у Вовы Максим, проникшись сымпровизированной товарищами песней про расчленёнку в лесу, схватил в руки Топор, и, размахивая орудием, начал носиться по комнате, истошно вопя: «Топооооорррр!!! Топоооооорррр!!!» Ребята смотрели на него с умилением, как смотрят родители на расшалившегося ребёнка. А может быть это был страх?
    Сергей, один из старых друзей Максима, не уставал повторять, что увлечение Топорами является ничем иным, как проявлением фаллической теории Фрейда. Он любил уличать Максима в том, что тот, своим стремлением к большим Топорам, пытается компенсировать фаллическую неполноценность. Максим же только смеялся в ответ и говорил, что во многих африканских племенах мальчикам до сих пор делают обрезание при помощи Топора. Он любил ставить собеседника в тупик неожиданными фразами.
    Как-то раз прогуливаясь по Старой Риге Максим повстречал еврея со смешной бородкой, который вёл за руку редкой красоты блондинку.
    - Меня зовут Борька Проказник. У меня есть Подружка, - сказал он, указывая на свою спутницу.
    - Меня зовут Максим. У меня есть Топор, - ответил парень, похлопывая себя по правому бедру.
    Так состоялось их знакомство. Они присели в ирландском пабе Paddy Whelans, заказали по бокалу вишнёвого пива, и Борька Проказник, перекрикивая пьяных иностранцев, заговорил:
    - Максим, тебе грозит опасность! Выслушай мою историю, ведь она так похожа на твою. Когда-то я так же как и ты связал свою жизнь с Топором. Носил его всегда с собой, целый культ создал посвящённый ему, проклятому. Боготворил его, считал, что нет проблемы, которую нельзя было бы решить при помощи Топора. И не заметил как попал в тяжёлую зависимость. Любое моё действие мне диктовал Топор. Без него я не мог сделать простейших вещей. Даже в туалет сходить. Мы стали одним целым. Причём я был лишь руками и ногами для него. Однажды Топор явился мне во сне и сказал, что завтра утром я должен буду зарубить старушку. Я был не в силах сопротивляться. Словно одержимый, я вышел на улицу в поисках жертвы для моего Идола. Видит Бог, я не хотел убивать. Но ничего не мог поделать – Топор был сильнее меня. Первую старушку я подкараулил и убил в подворотне, проломив ей череп обухом. Второй всадил Топор в спину, когда она заходила в лифт. Третью разрубил на шесть...
    - Нихуя я тебе не верю! – перебил Борьку Проказника Максим и не прощаясь вышел из паба.
    Топор приятно грел правое бедро.